он был один. На вывеске было написано, что заведение предлагает недорогую снедь и отдых проезжавшим путникам. Здание было деревянным, двухэтажным, обнесённым высоким забором. Во дворе, за забором, располагались конюшня, сараи для фуража, подсобные помещения и ледник для хранения продуктов. Видимо, на первом этаже заведения была харчевня, а на втором комнаты для гостей, решивших переночевать в этом придорожном заведении.

«Трактир – открытое для публики помещение, в котором, либо отдаются внаем особые покои со столом, либо производится продажа кушанья и напитков», – невольно вспомнил Евграф, статью Положения о трактирных заведениях 1861 года, которое он знал благодаря своей полицейской службе почти наизусть. Отпустив извозчика, они вошли внутрь увеселительного заведения. Залов в заведении было два. Один большой, столов на десять и малый на два стола. Возможно была одна или две отдельные комнаты-кабинеты. В таких заведениях без них никак. Трактир был второго класса. В большом зале мебель была простой – «чёрной», столы покрыты скатертями, красивыми когда-то, но сейчас достаточно вытертыми и местами грязными и засаленными. В малом – имелась «чистая» мебель, красивые и нарядные свежие скатерти. Имелся каток-буфет с закусками, совмещённый с низком, местом для продажи спиртного в разлив. Большая печь недавно аккуратно выбеленная. Осмотревшись, прошли в «раздевальню», сняли верхнюю одежду и решили присесть в малом зале. Как только они по-хозяйски расселись, сразу подошёл спокойный и важный половой. Он внимательно рассмотрел их внешний вид. Не стесняясь задержал взгляд на спутанных причёсках у обоих посетителей, синяке под глазом Кротова, потрёпанной одежде и лежащем у стола простом бауле. Затем важно начал разговор, держа на левой руке достаточно чистое полотенце.

– Вы милейшие не ошиблись залом? Может, в общий пройдёте? Там попроще и подешевле. За этот зал доплатить придётся, дороговат он для вас!

– За этот зал доплатить придётся! Доплатить придётся! Ишь ты, ушлый какой, к гостям наглый и недружелюбный к публике. Конечно великая птица и на человека ср… не боится. Доплатим, не сомлевайся и на чаёк подбросим, ежели кривляться не будешь. Включай оркестрион. Душа музицировать желает. Тащи меню «собачий хвост», да побыстрее! А потом раскуренную трубку закажем с пером, – с издёвкой на блатной манер, нагло и протяжно произнёс сыщик, оценивая полового и делая вывод, что тот судя по говору, местный житель.

– Какой важный, хоть и не ярославский. Как гостей встречаешь, «казюк» тульский? Сразу видно, деревня, не умеешь благородных гостей уважить! Хоть бы подумал невзначай: «Не опасны ли людишки, не оставить бы мудишки». Ладно простим тебя, неумелого и глупого человека. Посидим, поедим хорошенько, потом спать пойдём наверх. Поживём денёк. Комнаты есть свободные? – поддержал, Кротов.

– Да и ещё, хотелось бы хозяина твоего увидеть, Агея. Может пригласишь поужинать с нами, водочку вкусить? – уточнил сыщик, не давая опомниться половому.

Половой такого обращения явно ни ожидал. Глаза его забегали, манера поведения изменилась. Он слегка поклонился и быстро выбежал из зала. Тотчас вернулся и положил меню на стол перед Тулиным. Возможно на него повлияла независимая и наглая манера поведения гостей или желание видеть хозяина трактира. А может и знание особенностей трактирной жизни, которую показали гости, в том числе, кого считали лучшим половым и официантом. В России была, как правило, специализация на определённые работы. Лучшими дворниками обычно считалась публика из Казани. Конвоиров старались нанимать из Вологодчины. Специалистов по отлову бездомных собак и кошек искали с Костромы и так далее. А вот в рестораны и трактиры персонал искали в Ярославле. Ценили за язык, за находчивость и умение ублажить клиента, вытрясти с него как можно больше денег.

– Вот-с меню-с. Что угодно-с? – спросил он с подобострастным взглядом.

– Так-то лучше будет. Вот-с, меню-с, угодно-с – это ты верно заладил. Больше никогда не пугай ежа голой жопой, смотри у меня «козье вымя»! Так что, есть свободная комната? – самодовольно сказал Кротов, растягивая ноги под столом и показывая, половому, большой волосатый кулак.

– Есть три комнаты, все отличные для отдыха и сна. Две по одному спальному месту будут. Одна имеет две кровати, напротив друг друга. Какие угодно-с гостям?

– Ту в которой две кровати подготовь. Туда квасу поставь. Водочки штоф и закусить чего не забудь. Мы сейчас слегка перекусим, а там дальше отдохнём. Так хозяин где, может позовёшь? – уточнил Евграф.

– Хотел бы выполнить пожелание, но никак-с. Хозяина нет, разъездах-с по коммерции. Уезжая сказывал, что к утру будет. А сейчас что подать изволите?

– Знаменитый дед Агей, не боится ста бл… Он берёт их по одной и щекочет как заводной. Небось по девкам, хозяин уехал. А ты заладил о коммерции. А что сам предлагаешь? – с босяцкой ухмылкой, спросил Кротов.

– Вечер уже, не многолюдно. Большой кухни нет, не держим к концу дня. Мы же на тракте стоим, публики мало к ночи. Могу предложить уху или грибной суп по три копейки. Каша гречневая с мясом четыре копейки. Жаркое из мяса или рыбы восемь копеек. Котлеты свиные или телячьи по шесть копеек. Что угодно-с, гостям?

– Вот и тащи нам ухи и каши сюда. А котлет с десяток наверх с хлебом подними. А «Ерофеич»[30] есть? – уточнил сыщик.

– Ак как же, имеется! – заулыбался половой.

– Вот и его неси, только чекушку. А наверх поставь косушку, – подмигнув, продолжил заказ Тулин.[31]

– Нет, Шило. Мало, ты бы ещё шкалик заказал. Давай восьмерик наверх. Душа гулять желает, – возмутился Егор Егорович.[32]

– Согласен Крот, винюсь. Давай на верх «восьмерик». Гулять, так с оттягом, – уточнил заказ, половому, сыщик.

Посидев в пределах часа, полтора, плотно поужинав и выпив заказанную водку, они расплатились с половым, хорошенько дав на чай. Гостей так больше и не появилось. Вслед за ним поднялись в предложенную комнату. Небольшую, но достаточно уютную, с двумя кроватями небольшим низким столом между ними и одним старым шкафом для вещей. На столе уже стояла заказанные котлеты, хлебница с хлебом, квас и штоф водки.

– Хорошо, угодил «куриная кожа». Отдыхать будем, утомились с дороги. Посидим и выпьем, поговорим, глядишь и душа спать захочет. Не буди с утра, выспаться хотим. Хозяину передай, разговор есть, – строго сказал титулярный советник.

– Может, ещё чего угодно-с? Чая? – спросил половой.

– С чая лиха не бывает и пьян не будешь, – ухмыльнулся Кротов, – нет уж мы по «Ерофеичу» ударим.

– Может, для души что? Необычного? – не унимался половой желая заработать денег у щедрых гостей.

– А кто у тебя имеются для отдыха и души? «Любительницы» или «Бланковые»? – уточнил сыщик.

– Всякие есть. Могу Бордельную или Билетную вызвать. Но пока подъедут времени много пройдёт. Много «Любительниц» есть в округе, берут по-разному от пятидесяти копеек до пяти рублей. Но одна очень хороша, недавно появилась, откуда никто не знает. Недалеко живет, двадцать три года, но возьмёт дорого, сама видимо из знатных, но того стоит. Нинкой-Красотулей кличут. Могу на выбор пригласить трёх-четырёх сразу. Как угодно-с?

– Завтра может и поговорим. Сегодня план другой. Где кабачок там и мужичок, в одном мужике и быстрый конь, и трепетная пьянь. Сегодня с водкой позабавимся. Не беспокой, если надо чего, позову, – ответил Тулин.

– Для чего у бабы ноги? Что бы мужику не забыть дороги. Иван Марье не указ, кому хочет тому и даст. Лучше нищему не подать, а весёлому босяку завсегда любовь отдать, – весело заявил, Кротов придурковато пританцовывая и стуча себя по коленкам.

Половой ушёл. Кротов перестав играть придурковатого уличного босяка и воришку немедля успокоился. Вновь стал серьёзен и задумчив. Евграф присел на кровать и задумался о единых нравах, на рынке свободной любви и телесных услуг, царивших что в Москве, что в губернских городах.

– Видишь, Егорыч, здесь ещё и нелегальный притон имеется. Возможно, и шарят и шукают по карманам. Может, и купец какой до дома не доезжает, где-нибудь в Скуратовских болотах остаётся? – тихо сказал Кротову сыщик, – так что мы с тобой на правильном пути.

Кротов понимающе кивнул. Согласно пункту первого правил «Содержательницам борделей» от 1844 года, утверждённым Министром внутренних дел России, графом Перовским, бордели